Статья Джеймисона Грина (писателя и публициста, защитника прав транссексуалов).
Добро пожаловать, Чаз!
Ещё до того, как в английском языке появился термин «транссексуал», молодой человек из семьи британских аристократов решил, что больше не может терпеть капризы природы, и начал переход из женщины в мужчину. Он получил медицинское образование. Это помогло ему с физическими изменениями – до того врачи практически не сталкивались с FtM-трансгендерами. Он стал принимать мужские половые гормоны; тогда их фармакодинамику (действие лекарства на тело) ещё толком не изучили. Он обратился к пластическому хирургу. Хотя жить, как мужчина, он стал ещё в начале 40-х годов ХХ столетия, операции затянулись на несколько лет. Трансформация закончилась в 1949. Семья от него отказалась. Британские таблоиды устроили на него настоящую охоту. Чтобы оградить себя от нападок, он выбрал жизнь отшельника. Он стал буддистским монахом и умер в Тибете в 1962 году, в возрасте 47 лет.
Его звали Майкл Диллон, он был одним из первопроходцев-транссексуалов. Его архив (дневники и заметки) уничтожили родственники, «чтобы избежать позора». До нас дошли только отрывки.
К тому моменту, как я начал транзишн (незадолго до сорокалетия) в 1988 году, информации о Ж/М трансах было едва ли больше, чем в 1949. Даже в начале 90-х доктора утверждали, что трансгендерам не надо как-то контактировать друг с другом. Якобы если мы будем помогать социализации, наше «отличие от нормальных людей» станет заметно.
С чего они делали такие эпатажные выводы? Многие транссексуальные женщины были высокого роста, с широкими плечами, большими руками и ногами. Транссексуальные мужчины же были низкорослыми, хрупкого телосложения, с маленьким размером обуви. Если идти на парад гордости, где отличия празднуются, то можно остаться незамеченным. А в массе обывателей необычный человек рискует вызвать огонь на себя.
Быть разоблачённым и «ославленным», как транссексуал, считалось самым страшным. В конце концов, цель лечения – адаптация и мимикрия в социуме. Я был уверен, что “смена пола” – очень простой процесс. Вот я буду принимать гормоны, сделаю операции, вернусь домой и стану преспокойно косить лужайку. Я ждал, что буду вести обыденную, непримечательную жизнь. Однако эта самая жизнь припасла мне несколько сюрпризов. В частности, я выяснил, что страх быть разоблачённым ответственен за большинство истраченных нервов и некоторые нестыковки с окружающим миром. Я узнал, что такие мужчины, как я, прячутся в скорлупу – и что же с ними происходит? Они с трудом находят работу, боятся идти ко врачу, если заболели, не верят, что у них может быть счастливая личная жизнь. Начав переход, я познакомился со многими транссексуалами. Оказывается, многие из них страдают неподъёмным чувством вины за то, что родились такими. Страх, вина, стыд сильно ограничивают наши возможности. Мои друзья были вежливыми, умными, честными, добрыми парнями – с чего бы они заслужили такой груз? Я осознал, что рассказывать, кто мы такие и чем живём, абсолютно необходимо по двум причинам: а) люди с похожими проблемами должны знать – они не одиноки, бояться нечего! б) другим людям надо понимать: мы не какие-нибудь чудовища, мы существуем – хотя немного отличаемся, и тоже имеем право на безопасность.
Как и многие другие транс-мужчины из Северной Америки, Англии, Европы, Японии, я стал заниматься народным образованием. Я писал о нашем опыте, работал с государственными чиновниками и врачами – чтобы они лучше понимали суть проблемы, работал с активистами, помогал им изменять существующие и принимать новые законы. Всё это – для того, чтобы облегчить страдания тех, кто придёт после меня.
И вот какие новости приходят: Чаз Боно через своего пресс-атташе объявил, что начинает транзишн. О, храбрый новый мир! Слово – не воробей, вылетело, его не поймаешь. Приняты законы по защите прав трансгендеров. Америка узнала, что нельзя просто уничтожать непривычное. Впрочем, это не значит, что кто-нибудь не попытается…
Чаз! Будем надеяться, твоё обретение мужественности не потребует больших усилий. Однако опыт говорит мне, что ты столкнёшься с некоторыми неудобствами. Хорошо, если тебе удастся сохранить частную жизнь в неприкосновенности. Ты не должен поддаваться на провокации, от кого бы они не исходили. Живи полной жизнью! – пусть даже на тебя направлены софиты.
Твоя популярность может способствовать пониманию. Кому-то из нас неинтересно работать на публику. Кому-то она не даёт право голоса. Но ты – известный общественный деятель, и тебя нельзя будет так просто проигнорировать. Не бросайся сразу в битву, если ещё не готов говорить о своих переживаниях.
Я считаю, что цель транзишна – не «стать нормальным» (что бы это определение ни значило), а обрести равновесие. Этого жаждет большинство людей. У каждого – свой путь достижения этой цели. Мне удалось его пройти. Твой – открыт перед тобой, и возраст не помеха. Желаю тебе всего самого наилучшего. Удачи, брат!
© Джеймисон Грин, специально для CNN, 2009.
